ЗАПАСНОЙ ПЛАН
ТОЧКА НАЗНАЧЕНИЯ: УРАН, СТАНЦИЯ «КЭЛУС»
ВНЕШНЕЕ КОЛЬЦО, ТОЧНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ НЕОПРЕДЕЛЕНО
– Мне удалось добыть кое-какие данные из образцов, что я взяла с тех экзо, – Чинджу примостилась на приборной панели корабля. Ана видит, как по оболочке призрака ползет пара микроботов.
Их корабль стремительно несется по сплетенной из всех цветов спектра трассе, рассекающей траурно-черную пустоту космоса.
Ана сидит в кресле пилота, подтянув одно колено к груди. Она глядит на то, как нити света обтекают корпус корабля. Он подрагивает. На приборной доске трясет головой болванчик-сова. Под ним – фото Камрин в рамке.
– Ну, удиви меня, – она переводит взгляд на Чинджу.
– Точную датировку получить было сложно, но они однозначно из Золотого века, в районе Коллапса.
Я тут покопалась в данных из главного компьютера Системы изоляции. Эти станции предназначались для того, чтобы заключить в них фрагменты разума Распутина, если тот вдруг... э... перестанет подчиняться приказам.
– Вот мерзость.
– Судя по всему, «ЭХО» было запасным планом, который должен был активироваться после этой процедуры. Кроме того, там была схема центральной части его мозга.
Из динамиков на панели доносится ровный шум статических помех. Шлем Аны висит позади нее; подключение к Распутину неактивно.
Какое-то она время обдумывает услышанное. – Модель базовой части помогла бы им стабилизировать систему после того, как разум будет разбит на отдельные части. Это ведь как фасад мозга.
– Это... еще не все, – продолжает Чиндзу. – Ана, там везде упоминается твоя фамилия. Нейронный сетепровод. Психолингвистика. Мозговые экзо-схемы с данными кандидатов. Мне кажется, Кловис Брей пытался синхронизировать базовое ядро Распутина с подходящими носителями.
– Ах, так... – Ана отчаянно пытается осмыслить сказанное. – Но для чего? Засунуть его в систему изоляции, чтобы клонировать? Для перезагрузки мозга слишком наворочено. Полагаю, с экзо в качестве носителя тоже можно было создать довольно мощный ИИ с большим числом ограничений, чем у Военного разума.
Чинджу секунду размышляет. – Хм. Однозначного ответа я не нашла.
Ана снова глядит на звезды. – Ужасная судьба – быть вот так вот погребенным в фрагментах собственного разума. Когда непонятно даже, кто ты есть. Где начинаешься ты, и где заканчиваются версии тебя.
– К слову о разумах. «Кловис-9» «на 78% подчинен моей воле», – Чинджу изображает голос Военного разума. – Любит он у нас пафосные заявления.
Ана хохочет, переставая хмуриться. – А помнишь, как Камрин его все время пародировала?
– Его это злило, но было смешно, – весело пищит Чинджу. – Она все там у себя, на Луне, по уши в работе?
– Дыра в Черном саду. Пирамида. Неприятные сигналы. Вексы появляются толпами. По-твоему, Совиный сектор отказал бы себе в удовольствии сунуть туда нос?
– До меня доходили слухи от других призраков об этой Пирамиде. Говорят, она крадет твою оболочку. И та живет там, как еще одна ты. Говорят, она заставляет тебя делать всякие странные вещи, – Чинджу замолкает. Ана смотрит на нее, приподняв бровь. – Что, никак не прокомментируешь?
– Давай просто сменим тему.
Чинджу смущенно поеживается. – Вы скоро с ней увидитесь.
– Я знаю.
– Они работают непосредственно с Икорой. Ничего не случится.
– Знаю.
Из наушника в шлеме Аны до нее долетает теплая успокаивающая волна.
– ДА ЗНАЮ Я! КРАСНЫЙ, ТЫ-ТО ЗДЕСЬ ВООБЩЕ ОТКУДА ВЗЯЛСЯ? – в голосе Аны слышится бессильное возмущение.
По оболочке Чинджу, как по полосе препятствий, карабкаются микроботы. Один на секунду повисает в опасной близости от края закрылка. – А кто еще там с ними, слышала?
– Почему ты об этом знаешь, а я – нет?
– Потому что ты не призрак. Эрис Морн! Они там со Стражем вдвоем.
– Эрис? – Ана хмыкает. – Вот уж тоже мастер поговорить. Будут там как два сапога пара. Она показывает на миниатюрных роботов. – Тебя не раздражает, что они по тебе ползают?
– Это Фо и Дейм, и я их люблю, – Чинджу нежно покачивает их на своей оболочке. – К тому же, это прямо как будто Кам мысленно с нами, нет?
Ана посмеивается, задумчиво почесывая лоб, затем согласно кивает. – Это точно. На все сто.
Окружающие их нити света на мгновение вздрагивают, и корабль резко вываливается в пустое пространство. Ана подается вперед и вглядывается в черноту за стеклом фонаря кабины.
– Э... ну и где тут Уран? – удивленно произносит она, медленно оглядываясь по сторонам.
Корабль плавно дрейфует по несуществующим волнам в сторону далекого ничто. На заднем плане мерцает светлая полоса Млечного пути, но свет звездного моря тот тут, то там пронзают мельчайшие вкрапления черноты. Эти пробитые в космической панораме дыры невольно бросаются в глаза, словно неведомое черное солнце посылает сквозь них свои слепящие лучи тьмы.
Чинджу вскидывается, насторожив сенсоры. – Что-то сбило нас с маршрута. Мы промахнулись мимо цели на... – Чинджу погружается в расчеты, – три астрономических единицы?..
– Что-о?! – Ана вручную проверяет траекторию в навигационном компьютере. – В данных ошибки не было.
||СБОЙ ПРЫЖКОВОГО ДВИГАТЕЛЯ: ОШИБКА КАЛИБРОВКИ|| – доносится писк из динамиков.
– Сама вижу.
В воздухе разливается терпко-щекочущая волна красного. В ней слышится настойчивость, но амплитуда приглушена, как если бы она предназначается лишь для ее ушей.
– Расслабься. Я знаю, что мы сбились с курса, но нас не так уж далеко занесло... в абсолютных масштабах, – Ана недовольно морщится, глядя на дергающийся от электронных помех экран навигационного компьютера. – Ладно, я пока не понимаю, где мы. Сейчас разберемся.
По пространству снаружи пробегает незаметная тень, словно ткань реальности начинает собираться в складки. Малозаметные точки между звездами смещаются, провоцируя крохотные искажения в конгруэнтности созвездий. Издалека кажется, что ничего не произошло. Просто легкий шелест крыльев на ветру.
– Как темно... – Чинджу вглядывается в стекло кабины. Снаружи корабля простирается бесконечность космоса.
– Тем ярче светят звезды, Чинджу. Отыщи какое-нибудь созвездие, чтоб можно было сориентироваться.
||ГРАВИТАЦИОННО-ВОЛНОВАЯ АНОМАЛИЯ: ТРЕБУЕТСЯ ПЕРЕНАСТРОЙКА||
– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, – Ана проверяет векторы прыжка, пробегает по этапам пространственной калибровки. Рулевые двигатели разворачивают корабль в сторону Солнца. Ана запускает цикл диагностики. Прыжковый двигатель ревет, захлебывается и глохнет.
||ГРАВИТАЦИОННО-ВОЛНОВАЯ АНОМАЛИЯ: УГРОЗА – ТОЧКА НАЗНАЧЕНИЯ НЕ ОПРЕДЕЛЕНА, ОПАСНОСТЬ СТОЛКНОВЕНИЯ||
– Звучит не слишком утешительно, – мрачно комментирует Ана и запускает сенсорный буй.
В ушах принимаются покалывать бесплотные раскаленные булавки. Распутин в нетерпении. Переходящем в настойчивость.
– Как-то тут все странно, – голос Чинджу звучит отстраненно. – Давай убираться отсюда.
Ана запускает перекалибровку системы позиционирования двигателя. – Пространство здесь какое-то странное, это факт.
||ГРАВИТАЦИОННО-ВОЛНОВАЯ АНОМАЛИЯ||
Корабль резко дергается. Ана судорожно сглатывает. По корпусу Чинджу пробегает крупная дрожь; ее внешняя оболочка Света только что поглотила некий импульс.
Из шлема Аны, словно свист бешено кипящего чайника, вырывается бело-пронзительная нота тревоги.
Где-то бесконечно далеко и все-таки до дрожи близко сквозь пустоту пространства проплывают безымянные Тени; их движения неслышны и незаметны, они показываются лишь тогда, когда сами этого захотят, и лишь тем, кому захотят.
Усилием воли Ана подавляет приступ тошноты. – Это что вообще было? Мы сдвинулись?
– Летим отсюда. Пожалуйста. Прямо сейчас. Ана! – Чинджу прижимается оболочкой к фонарю кабины, вглядывается в окружающее пространство.
||ПЕРЕНАСТРОЙКА СИСТЕМ: ДВИГАТЕЛЬ ОТКАЛИБРОВАН||
– Есть захват. Можем прыгать.
||ГРАВИТАЦИОННО-ВОЛНОВАЯ АНОМАЛИЯ||
– Опять?! Значит, вылетим на ней отсюда. Ана навскидку вводит в навигационный компьютер поправки к волновому смещению. – Стартуем через 3... 2... 1...
Корабль проваливается в складку в пространстве. Они несутся вперед, подталкиваемые бесформенной силой. Их корабль рассекает подпространство со скоростью, намного превосходящей возможности его прыжкового двигателя. Цвета бледнеют в набегающем потоке. Нервная дрожь обостряет чувства до бесконечного ощущения восторга. Нос корабля вытягивается далеко вперед, устремляясь к неведомой точке схождения. Ана с трудом удерживает ручку управления полетом. На фоне космических волн движения ее рук кажутся крошечными, малозначительными и слишком, слишком медленными. Потоки света завихряются вокруг деталей корабля, дрожат и пульсируют, грозя столкнуть его с курса в неведомую сторону. Кабина скручивается. Часто моргают индикаторы приборной панели. В мозгу Аны постепенно материализуется смысл и тревожный цвет их сообщений.
Нарушение целостности корпуса. «Не сейчас».
||УГРОЗА СТОЛКНОВЕНИЯ: НЕБЕСНОЕ ТЕЛО ПРЯМО ПО КУРСУ, СБОЙ СИСТЕМЫ АВАРИЙНОГО ВЫХОДА||
Ана приходит в себя. Она вручную выводит корабль из прыжка, и тот вываливается в пространство даже раньше, чем успевают включиться стабилизационные двигатели.
Они повисают в невесомости – крохотная точка на фоне циклопического шара.
Уран раскинулся перед ними, словно бледная жемчужина в оправе из поставленных на ребро колец.
По лицу Аны расползается довольная ухмылка. – В яблочко!
Кабину корабля заполняет бледно-голубое свечение планеты. Ана закладывает в компьютер траекторию подлета к станции. Разогреваются суборбитальные двигатели корабля. Все трое его пассажиров медленно собираются с мыслями. Прямо по курсу возникают крохотные проблесковые маячки. Из властного сияния планеты выступают темные очертания спутников. Штанги с сенсорами торчат из их многогранных корпусов, словно взрыватели старинных подводных мин, ищущие малейшего прикосновения.
– Военные спутники, – Чинджу прерывает молчание, с радостью переключаясь на обсуждение чего-то помимо недобрых уголков космоса и странных гравитационных волн.
– Ну хоть что-то, – с облегчением произносит Ана. – Уверена, мы сможем подключить через них Распутина прямо к самой станции.
– О, да они включаются. Может, стоит...
Как бы в ответ по кабине, словно взрывная волна, прокатывается ответный диссонанс. Обзорные экраны вспыхивают сигналами Распутина.
– Держись!
Ана резко отклоняет ручку управления влево и инстинктивно успевает поднырнуть под залп лазерных орудий. Толчок маневровых двигателей отдается ей в руках; корабль резко задирает нос и уходит в «бочку», чтобы избежать повторных очередей. Один из снарядов слегка процарапывает обшивку правого борта: рикошет! Ударная волна сотрясает корпус.
– Красный, просканировать все векторы огня! Чинджу, шипы к бою!
Плиты обшивки в днище корабля расходятся в стороны. Из отсека выдвигается барабанный магазин с шестью разведывательными шипами, одновремено с этим Чинджу подключается к орудийной установке. Экраны в кабине загораются индикаторами системы наведения. Пока Ана маневрирует между дорожками нацеленных в их сторону лазерных лучей, Чинджу прямой наводкой посылает по шипу в ближайшие из преградивших им путь пятнадцати военных спутников.
Два пораженных спутника прекращают огонь; их защитные алгоритмы бессильны перед агрессивным вторжением Распутина. Через секунду они вновь включаются – торчащие из обшивки шипы почти сливаются с их собственными штангами – и перенацеливаются на по-прежнему ведущие огонь цели.
Перехваченные спутники маневрируют, закрывая собой Ану и Чинджу, пока те сокращают дистанцию. Лазерные лучи врезаются в обшивку импровизированного щита, обрамляя спутники багровым свечением. Ана следит за индикаторами на экране, подсказывающими, когда между залпами откроется окно хотя бы в полсекунды. Подгадав нужный момент, она резко врубает главный двигатель, затем переводит всю мощность на носовые маневровые, чтобы выглянуть из-за созданного Распутиным щита и приоткрыть линию огня для Чинджу.
Та выпускает еще четыре шипа. Все четыре попадают точно в цель. С каждым пораженным спутником Распутин, подобно электронной эпидемии, расползается по сети их компьютеров. Он жаждет полного подчинения. Пространство вокруг них расчерчено расходящимися лазерными лучами; Ана бросает корабль в просвет между враждующими спутниками и делает переворот через крыло, чтобы не попасть в их перекрещивающиеся линии огня. Один за другим непокорные спутники взрываются или выходят из строя, сотрясая корпус корабля ударными волнами, пока наконец стрельба не стихает.
Подсвеченные мезопелагическим сиянием планеты, завербованные военные спутники и останки их противников остаются медленно дрейфовать в ее орбитальном потоке. За ними, почти теряясь в молочно-туманной атмосфере Урана, проступает станция «Кэлус».
Ана наконец выдыхает. Ей кажется, что она задерживала дыхание с самого момента их выхода из прыжка. Небольшими порциями она впускает воздух в ноющие легкие и позволяет кораблю подлететь к станции на автопилоте.
Чинджу выныривает из оружейной установки и пристраивается обратно на приборную доску. Из-под края ее оболочки вновь показываются Фо и Дейм. – Что это было, Ана? Вот это вот, только что.
– Ты про спутники или про выкрутасы с гравитацией?
– И... то, и другое»
– А у тебя самой какие догадки?
– Такие, от которым мне не по себе.
– Давай просто скачаем то, что нам нужно, и уберемся домой.
– Идет.
Ана опускает голову на руки и язвительно бормочет сама себе: «Да уж, в яблочко».
СТАНЦИЯ «КЭЛУС»
Медленно снижающаяся станция темна и безжизненна. По мере приближения ее изображения на экране постепенно увеличивается. По обе стороны их корабль сопровождает защитный строй спутников Распутина. Станция поворачивается лицом к планете. В величественном свете газового гиганта огромные полупрозрачные плиты обшивки обнажают заброшенные внутренности станции. По поверхности стекла плывет отражение похожих на пену внешних слоев атмосферы. Чинджу прочесывает чертежи станции, поступающие из хранилищ сети военных спутников. «Кэлус» представляет собой длинную шахту, обрамленную с обоих концов ангарами в окружении паутины коммуникационных антенн. Ближе к центру тянется в основном пространство для рабочих фреймов, увенчанное в середине бронированным отсеком главного компьютера под крышей из толстых смотровых панелей. Вокруг с той же скоростью неспешно вращаются кольца пригодных для жизни отсеков, обозначенных как «Биомы» 1, 2 и 3. Магнитные запоры, состыкованные с расходящимися от «барабана» станции металлическими спицами, удерживают их в нужном положении.
Чинджу осматривает несколько имеющихся на ней обесточенных стыковочных шлюзов, но в результате решает, что лучше всего будет войти через один из ангаров. Она посылает сигнал на основной экран кабины.
– Вот. Эта открыта, хотя по ней и не скажешь. Но внешние кольца по-прежнему не разгерметизированы.
– Готова к выходу в открытый космос? Ана направляет корабль к ангару, мимолетом замечая прозрачные световые панели на внутренней стороне вращающихся колец. По внешней стороне под отделяющей их частой решеткой плещутся потоки чистой воды. Над ней виден слой почвы, густо поросший растительностью.
– Это что, оранжереи?
– Кажется, да. Все подробности собраны в закрытом плане с заголовком «запасной план».
– Звучит безобидно, – говорит Ана, снимая шлем с крепления и выуживая «18 по Кельвину» из ящика для личных вещей. –
Нам понадобится доступ к главному компьютеру.
– Я уже догадалась. Ана оглядывает неосвещенную станцию. Полная загадок, та парит во временно набежавшей тени.
Чинджу подает Ане перевязь с подсумками. Миниатюрные роботы терпеливо постукивают своим ножками по оболочке призрака, дожидаясь, когда на них обратят внимание.
Ана надевает шлем и берется за рычаг открытия кабины. – Ты же не берешь их с собой?
*** *** *** *** ***
Ничто не шевелится в ангаре: его внутренность похожа на моментальный снимок всего, что может пойти не так в решающий момент. В нем покоится единственный похожий формой на луковицу корабль. Так и не взлетевшее судно лежит, сорвавшись с опорных кронштейнов. Зеркальные шестиугольные плитки обшивки искрятся, словно космическая пыль, в свете заглядывающего в отсек Урана. Стена позади раскуроченного ионного двигателя корабля опалена следами неудачного запуска.
– Я не вижу здесь ионного топливного элемента. Не похоже, чтобы он взорвался, хотя понятно, что запуск пошел не по плану.
Чинджу шарит лучом по фюзеляжу корабля, пока они проплывают в невесомости через искалеченный ангар. Грузовой отсек заполнен экзо. Человекообразные трупы застыли, подвешенные на кончиках шелковых нитей в окружении сферических капель каких-то жидкостей. Вокруг безжизненных тел свисают спутанные лианы проводов. Пара незакрепленных тел летает по кабине. Спереди на их комбинезонах, словно только что вышитое, виднеется название.
ЭХО-1
Ана отыскивает глазами служебного фрейма, рухнувшего у двери внутреннего шлюза, и подает Чинджу знак двинуться следом.
Чинджу подлетает к ней, испуская небольшие импульсы Света. Обломки и пепел неподвижно висят в вакууме. Притянувшись и сцепившись друг с другом после разгерметизации отсека, они образовали крошечные гравитационные микромиры; новые псевдосистемы, запертые в останках минувшего века.
Ана включает встроенный в шлем микрофон. – Эй, как насчет стандартного доступа к этому фрейму?
Призрак сканирует его и принимается за дело. – Это тебе не какой-то там уборщик. Это управляющий станцией. Давай втащим его внутрь.
Ана упирается ногой в стену и захлопывает за ними дверь шлюза. Ее ботинки со стуком примагничиваются к покрывающим пол плиткам. Внутри станции пыльно, скрип металла разносится эхом, в воздухе привкус влаги. Даже сквозь респиратор Ана чувствует тяжелый запах растений и грязи. Он обволакивает ее язык подобно шершавой пленке. Она оборачивается к Чинджу, которая деловито копается в обесточенном фрейме, переподключая сгоревшие провода и сплетая Свет, чтобы зарядить его блок питания.
– Работать будет, хотя емкость у него на нуле. Питание будет только пока я его вручную подзаряжаю.
– Чинджу, ты прямо чудотворец.
Чинджу попискивает от удовольствия.
Она приваривает обратно оторвавшийся провод. – Кроме того, я сделаю его немного более... разговорчивым.
Ана заглядывает в коридор. С той точки, где они стоят, шлюз походит на устье реки, уходящей вглубь станции. Она просматривается почти насквозь до центра, где на укрепленном возвышении расположен отсек с центральным компьютером. Над ним виднеется сетка прозрачных панелей, окаймленных далекими кольцами погружающихся в тень модулей. Вверх к компьютеру со стороны ангаров ведут две лестницы.
Фрейм внезапно оживает, и, повернувшись к Ане, произносит хриплым, будто проржавевшим от старости голосом:
– Добро пожаловать, Ана Брей! Приятно снова видеть на этой станции одного из Бреев. Давно вы к нам не заглядывали.
От неожиданности у Аны перехватывает дыхание. Чинджу неопределенно вздрагивает корпусом; нити Света покачиваются в невесомости.
Фрейм поднимается на магнитные опоры и отряхивается, едва не врезаясь в Чинджу. – Прошу прощения, маленький служебный робот.
– Служебным кем ты меня назвал?!
Фрейм оборачивается к Ане: – Могу ли я чем-нибудь вам помочь?
– Да я тебя обесточу!
Фрейм не обращает на призрака внимания.
Ана ухмыляется, глядя на возмущенную Чинджу, затем переводит взгляд на фрейма.
– Идем за мной, – отвечает она и бодрым шагом направляется вглубь станции.
По дороге они разговаривают. Чинджу плетется за ними.
Главная секция станции представляет собой широкий зал, поддерживаемый перекрещивающимися опорами. Надпись большими красными буквами гласит:
ПРОЕКТ «ЭХО»
НАШЕ НАСЛЕДИЕ, НАШ ГОРИЗОНТ
Зал полон техническими стендами для фреймов. Некоторые из них открыты. Некоторые полуоткрыты, а сами фреймы грудами застыли на полу в нескольких шагах от них – там, где их застигла катастрофа. Кругом беспорядок.
– Об Атласе – ничего.
Ана задумчиво глядит куда-то вверх сквозь прозрачный потолок; фрейм неподвижно стоит в ожидании очередного вопроса.
– Так значит, эти посадки на кольцах – провиант для колонистов?
– Да. Спасибо, что спросили, Ана Брей.
– Ага. А сами корабли нагружены экзо?
– Частично. – Экипаж «ЭХО-1» и «ЭХО-2» состоял из экзо. Как вам известно, их задачей было основать Колонию М31, объект «А» и объект «Б», и следить за развитием эмбрионов.
– В случае неподчинения их план был – не перезагружать Распутина.
– У меня нет доступа к инструкциям «Кловис 1-12».
– Они заранее поняли, им его не победить. И Система изоляции была просто последней отчаянной мерой.
– У меня нет доступа к инструкциям «Кловис 1-12».
Взгляд Чинджу мечется между Стражем и фреймом. Ведущий к нему крошечный поводок Света тихонько гудит.
Ана растирает ладонь руки. – А какая роль во всем этом отводилась мне?
– Как вам известно, ваше участие в проекте Военный разум сделало вас идеальным специалистом по отбору кандидатов.
– Это я выбрала тех, кто там был?
Ана смотрит на вращение кольцевых модулей, проигрывая в уме услышанное. Станция продолжает вращаться; искусственную ночь сменяет искусственный день.
– Как вам известно, да. Кроме того, без вашей работы над Военным разумом не было бы и станции «Кловис 1-12».
– А мне известно, откуда брались кандидаты? Это были добровольцы?
– У меня нет доступа к личным делам кандидатов.
Ана закрывает глаза и переводит дыхание.
– Ты говоришь, что я помогала со станциями Системы изоляции?
– Да.
– Как именно?
– У меня нет доступа к инструкциям Кловис «1-12».
Она кивает и откидывает шлем обратно. – Думаю, об остальном я уже догадываюсь. Эта станция как-нибудь подключена к остальным объектам?
Ее взгляд возвращается к далекому кольцу, освещенному восходящей планетой. Глаза, усиленные имплантатами, внимательно изучают детали.
– Как вам известно, мисс Брей, эта станция соединена с тринадцатью другими объектами.
– Тринадцатью? А где тринадцатый?
Внутри вращающихся колец по-прежнему цветут растения. Они тянутся к свету аккуратными рядами.
– Высшего уровня доступа для этой информации недостаточно.
– Слышала, Чинджу? Все мы – рабы обстоятельств.
Чинджу откликается: – Хотелось бы думать, что наши решения тоже что-то значат. Ну хотя бы мои.
Ана улыбается. – Это точно.
– Вы ведь одна Бреев, – фрейм осекается.
Растения в биомах не выглядят беспорядочно разросшимися.
Наоборот, они ухожены.
– И? – Ана оборачивается к фрейму.
«Проект «ЭХО» предусматривает наличие канала связи с <ВКЛЮЧАЮ РЕЧЕВОЙ ШИФР>МЕРТВОГО КАМНЯК <ВЫКЛЮЧАЮ РЕЧЕВОЙ ШИФР> ресурсов».
Ана в шоке смотрит на фрейма. – Чинджу, срочно отключи этот шифр! На центральном кольцевом модуле за ее плечом вспыхивает светящаяся точка. Биом 2.
Чинджу подлетает поближе. – Что это?
Ана в недоумении оглядывается на нее: – Речевой шифр... – она осекается и поворачивается туда, куда смотрит Чинджу, лицом к Урану. Глаза Аны подстраиваются, чтобы отфильтровать слепящее свечение. – О чем ты? Она прикладывает руку к забралу и сощуривается.
Нить пущенного с дальнего сектора круга ионного копья проносится сквозь окружающий станцию вакуум.
Оно пронзает грудь Аны навылет.
Из отверстия, запекаясь на дымящейся кромке пластика, вырывается окрашенная багровым струя воздуха.
Зрачок Чинджу в шоке расширяется.
Из наушников до Аны долетает ураганный вой хриплых от соли нот.
Конец
ГОРЕЧЬ
ЭХО-1
СТАНЦИЯ «КЭЛУС», КОЛЛАПС
«ВТОРЖЕНИЕ МЕРТВОГО КАМНЯ: Управляющий, активировать ручной режим в ангаре ЭХО-1».
«ТРЕВОГА: Перебои в питании станции. Станция переходит на резервное питание до...»
ЭХО-0
Он один приходит в Себя. Чистая случайность. Вокруг Него висят другие, но они по-прежнему спят. По телу прокатываются щекочущие волны электричества. На экране перед Ним включается иллюстрированное видеосообщение:
«Добро пожаловать в ЭХО-1. Перед отправлением вы должны были пройти инструктаж у смотрителей станции. Если вы не можете вспомнить смотрителя станции, сообщите об этом капитану своего корабля. Так или иначе, меня зовут Ана Брей, а вы – один из счастливчиков, отобранных для Проекта «ЭХО». На ваших плечах покоится будущее всего челове...»
Запись прерывает рев сирен системы аварийного оповещения.
«УГРОЗА СТАНЦИИ: ГРАВИТАЦИОННАЯ АНОМАЛИЯ | ВСПЫШКИ СТЕРИЛЬНЫХ НЕЙТРИНО | Сохраняйте спокойствие».
«ПРЕРВАТЬ ТРАНСЛЯЦИЮ: источник ЭХО-КАНАЛ//:СИСТЕМА ИЗОЛЯЦИИ, ПОДСТАНЦИЯ Р.Р//:ТРЕВОГА ПО ВСЕМ КАНАЛАМ: ЗАФИКСИРОВАН БЛИЗКООРБИТАЛЬНЫЙ ЭКЗОКОНТАКТ:...»
Волна отключений с громом прокатывается по станции, обесточивая все механизмы. Экзо безжизненно повисает до следующей перезагрузки.
ЭХО-7
Один.
Запись. В ее новизне есть что-то знакомое. Лицо с экрана смотрит приветливо...
«УГРОЗА СТАНЦИИ: ВЕЕРНЫЕ ОТКЛЮЧЕНИЯ В ОТСЕКАХ 1, 2, 3. Сохраняйте спокойствие».
Гром. Боль. Затем смерть. Электростатический всплеск вызывает перезагрузку.
ЭХО-22
Он пробуждается под раскаты оглушающей тьмы и боль. Экран не зажигается.
Сверху доносятся едва различимые слова:
«Сбой главной двигательной установки. Запас резервных двигательных установок близок к выработке. Столкновение с планетой неизбежно. Послан сигнал тревоги».
Все бессмысленно. Он силится разорвать цепи.
Проходят бессчетные тысячелетия. Оковы не отпускают Его. Его разум разбивается на сотни осколков, и Он перестает быть Собой.
Он мечтает истечь кровью. Мечтает умереть. Он думает о том, где сейчас остальные Смотрители.
ЭХО-41
Краткие жизни смятения и боли. Он ищет опору в своем падении во все стороны разом. Ему не за что ухватиться.
ЭХО-89
Снова гром.
ЭХО-173
И снова.
ЭХО-390
Пока однажды...
Бесконечно и бесцельно долгая жизнь.
В одиночестве безумие понемногу охватывает Его всего.
ЭХО-877
Гром. Гром. Гром.
Впервые за многие бури Смотритель заговаривает с Ним. Ее обещания звучат в Его ушах как что-то новое.
«Покуда мы не вернемся». Слова врезаются в его память.
Пробуждение и сон. Борьба. Сон и пробуждение. Борьба. Без конца. Без счета. Выкидыши. Спазмы склепа. Грохочущая боль. Сладостная смерть.
ЭХО-2̷͉͙̜̗͍̙̭̤̘̪͖͈͛̅͑̈̀̾6̸̡͇̼̦̲̩͎̟̠̬̳̲̂̀̉͐̃̈́ͅ2̵̡͎͚̳̠̫̮͉̍̉̌̒͑̓͗͛̉̈́̕̚͝5̸̨̭͚͔̥̲̫̈́̂̈́̊̋͗͑͛͑͝͝
Гром. Но следом – ничего. Гроза дает Ему жизнь – и не забирает ее.
Он выскальзывает из прогнивших оков. За годы они рассыпались в прах. Усталый металл лопается от малейшего движения. Бессчетные обороты Он не рискует шевельнуться. Свобода?
Он обдумывает этот вопрос. В Нем просыпается жажда.
Он скитается по станции. От Склепа до Мыслящей оболочки, от Мыслящей оболочки до Запечатанного пространства. Во тьме и на свету.
Мыслящая оболочка рассказывает Ему о новых дорогах. Рассказывает Ему о Кольцах. Рассказывает о ключе.
Он бредет по Кольцам.
Он занимается своими делами. Пропалывает. Удобряет. Он делает это бессознательно, потому что создан для этого.
Мыслящая оболочка рассказывает Ему о Пути. Рассказывает о Его предках. Рассказывает об «ЭХО-КАНАЛЕ».
Эти знания не оставляют Его мыслей.
Он ищет смысл за пределами монотонных будней.
В Склепе хранились тайны. Он не возвращался в него с тех пор, как бродил по Кольцам. Это усыпальница.
Его Братья и Сестры спят. Им не суждено пробудиться так, как пробудился Он.
Он извлекает сокровища из их могил. Извлекает знание из многих разумов Темницы.
Счищает ложь с костей истины.
Он пьет воспоминания ушедших Эхо.
Открывает назначение Темницы. Узнает, куда ведет Путь. Если Он – на одном его конце, быть может, на другом – Смотрители?
Другие разумы. Слова лжеца. Те, кто берут. Они узнают, что Он сбежал.
Смотрители придут за ним с новыми оковами.
Он готовится. Он учится алхимии Смотрителя.
Он роется в обломках своего некогда могучего Склепа.
Из неглубокой ниши Он извлекает «Звездный свет», чтобы разить издалека. Из его плоти – облачение,
что обманывает глаз. Он защищает свою душу против убивающего Грома.
Он открывает свой конец Пути и принимается ждать.
ЭХО-2̷͉͙̜̗͍̙̭̤̘̪͖͈͛̅͑̈̀̾6̸̡͇̼̦̲̩͎̟̠̬̳̲̂̀̉͐̃̈́ͅ2̵̡͎͚̳̠̫̮͉̍̉̌̒͑̓͗͛̉̈́̕̚͝5̸̭͚̈́̂̈́̊̋͗͑͛͑͝͝- , текущий момент
Она прилетает, когда Он бродит по Кольцу.
Является Смотритель, готовясь судить и карать.
За плечами Ее красная буря.
Она проследовала по Пути, как Он и надеялся. Она ведет за собой множество оболочек, но с Ней спускается лишь одна.
Она несет с собой Гром, и Он страшится его искрящегося жала. Он полагается на свою маскировку.
Он смотрит, как она вторгается в Склеп. Видит, как Она оскверняет величественную залу Мыслящей оболочки.
Смотрители пожинают то, что посеяли.
Так было всегда. Она пришла, чтобы забрать его.
Он поднимает Силу «Звездный свет».
Но Смотрителя не так-то просто убить, и Ее союзникам нет числа.
Конец
ПОТОМОК
СТАНЦИЯ «КЭЛУС»
ОРБИТА УРАНА
Она плывет.
Прямо за тугой поверхностью колышется Свет.
В глубинах что-то шевелится.
Свет делается нестерпимо ярким.
Распутин испускает полный какофонии отчаяния стон.
Ана судорожно вдыхает. От усилия идет кругом голова.
(!) УРОВЕНЬ КИСЛОРОДА В КРОВИ: 73% (!)
– Да замри же ты! У тебя утечка воздуха! Чинджу заливает отверстия в костюме Аны Светом, ее зрачок перебегает от точки к точке, извергающей наружу мутные облачка кислорода.
Ана трясет головой, прогоняя тошноту. На полу в паре метров от нее лежат дымящиеся остатки фрейма. Она прижимается к опорной балке, идущей в сторону отсека с главным компьютером.
– Меня подстрелили... – Осознание заставляет еще раз вернуться к этой мысли. – Меня подстрелили?
Ана принимается ощупывать себя и осекается, судорожно вдыхая воздух.
– Чинджу, ты видела, откуда велась стрельба?
– С центрального кольца. Я оттащила тебя в укрытие. Кому говорю, не шевелись!
Ана выглядывает из-за опоры; совсем близко, зацепив ее шлем, вакуум прошивает нить ионного копья.
В ответ Распутин разносит в пыль все на десять метров вокруг точки, откуда был сделан выстрел.
Под плотным огнем спутников секции центрального кольца вспыхивают и взрываются. Кольцо коробится, расходится по швам и начинает изгибаться наружу. Его несущие конструкции трескаются, соскальзывают с удерживавших их магнитных запоров и разлетаются во все стороны от станции. Часть устремляется к поверхности планеты, медленно влекущей к себе, чтобы поглотить, и саму изувеченную станцию.
– РАСПУТИН, СТОЙ! – Огонь лазеров мгновенно прекращается. – Ты потопишь всю станцию!
Бесплотный палец нервно замирает над готовым отозваться на малейшее нажатие спусковым крючком. Ана вновь наполняет изголодавшиеся легкие кислородом.
(!) УРОВЕНЬ КИСЛОРОДА В КРОВИ: 67% (!)
– Ана, ты постарайся меньше дышать. Подпрыгивая и опускаясь одновременно с головой Аны, Чинджу быстро герметизирует забрало ее шлема.
– Не могу я сидеть без движения, – Ана нетвердо поднимается на ноги и указывает в сторону сорвавшегося кольца у них над головами. Неудачный угол.
– Уверена, кто бы ни стрелял в тебя, уже мертв. Помолчи уже. Ты не в себе.
Над Аной высится гора обломков. Два уцелевших кольца продолжают медленно вращаться в облаке останков своего собрата, словно ничего не произошло. По участку пространства, отделяющему кольца от станции, пробегает странное искажение. Натолкнувшись на замаскированный объект, кувыркающиеся обломки на мгновение срывают с него налет невидимости. Распутин регистрирует визуальную аномалию.
Гармонические колебания вздрагивают и складываются на забрале Аны в монофоническую мелодию.
– Активный камуфляж? – Ана хрипло дышит в разреженной атмосфере костюма – Чинджу, звуковой визуализатор!
Призрак с жужжанием подскакивает обратно к костюму Аны. – Создаю интерфейс. А. Теперь. Постой».
(!) УРОВЕНЬ КИСЛОРОДА В КРОВИ: 65% (!)
Потолочная панель в двадцати метрах от Аны взрывается облаком пластиковых осколков; разлетаясь, они кувыркаются и блестят, словно крошечные нейтронные звезды в свете последнего луча Урана. Станция погружается в тень. Смутно различимая фигура с глухим ударом врезается в пол отсека, раскалывая плитки пола и поднимая облако пыли. Оно вздымается вертикально вверх и медленно замирает в таком положении. Фигура несколько раз перекатывается и замирает. Незнакомец поднимается, загораживая собой открытую дверь ангара, и отбрасывает в сторону самодельный иономет с израсходованным топливным элементом. Скрывающий его очертания узор из шестиугольников моргает, подстраиваюсь под надвигающиеся на станцию сумерки. На секунду силуэт обретает зримый облик; это экзо. Затем его маскировочный покров мерцает в последний раз и сливается с темнотой.
Ана не дожидается того, что будет дальше. Она бросается вверх по лестнице, ведущей в отсек с компьютером. Стук тяжелых магнитных подошв откликается неровным биением ее сердца. Чинджу отключает питание ботинок Аны и с силой проталкивает ее в дверь импульсом Света. Влетая в отсек вслед за ней, она накладывет завершающие стежки на нее костюм, и Ана с грохотом захлопывает дверь.
– Ана. Ты только держись, – Чинджу помогает ей развернуться и вновь включает ее ботинки.
Подошвы Аны со стуком притягиваются к полу. Та висит в них, колеблясь, словно плохо закрепленный брус под ветром.
Призрак заканчивает латать ее костюм. Утечка кислорода останавливается.
– Все хорошо. Все хорошо. Не падай в обморок. Уровень кислорода уже повышается.
(!) УРОВЕНЬ КИСЛОРОДА В КРОВИ: 59% (!)
Стабилизируется...
На фоне погружающегося в мрак отсека надпись выглядит нестерпимо яркой.
– Визуализатор готов. Проверь экран забрала, – голос Чинджу заставляет ее сосредоточиться.
– Погоди... минутку... – отвечает Ана, судорожно глотая воздух. Дрожащей рукой она вытаскивает их кобуры «18 по Кельвину». С каждым новым вдохом очертания помещения делаются все четче. Отсек почти пуст, только в центре стоит массивный стол из цельного дуба. Дисплей встроенной в его поверхность консоли черен.
На экране забрала Аны загораются предполагаемые координаты. Распутин пытается выследить местоположение того, кто на нее напал. Ана делает шаг назад, от двери, в которую влетела, и в сторону противоположной лестницы.
Она всматривается в легкие подрагивания там, снаружи. Изображение слабо вибрирует. Волны белого шума прокатываются по поверхности забрала, словно статические помехи. Она сосредотачивается на каждой из них, ища глазами выбивающиеся из общего ритма сигналы.
Сзади.
Ана оборачивается ровно в ту секунду, когда через противоположный вход в помещение врывается экзо. Дверь с грохотом и вихрем пыли слетает с петель и отбрасывает Чинджу в стекло.
– Чинджу!
На секунду в темноте Ана теряет из виду нападающего, пока тот не отталкивается от твердой поверхности, посылая четкий сигнал в ее визуализатор. Она открывает огонь из «18 по Кельвину». Часть пуль достигает цели. Они прорывают маскирующий покров, прежде чем бессильно угаснуть во внешней оболочке экзо. Тот неожиданно резво пересекает помещение и стискивает запястье ее правой руки; Ана успевает выпустить еще несколько зарядов. Пули в бессилии рикошетят от металлического черепа экзо и врезаются в потолок отсека.
Раздается хруст ломающихся костей.
(!) УРОВЕНЬ КИСЛОРОДА В КРОВИ: 68% (!)
Стабилизируется...
Экзо складывает пальцы другой руки вместе и делает выпад, метя ей в живот.
– Умри. Смотритель.
Тело Аны инстинктивно реагирует. Она останавливает руку-нож. Они сцепляются. Все плывет. Ана силится вдохнуть. Мышцы дрожат от нехватки кислорода. Огонь внутри нее догорает.
– Оставь ее!
Чинджу подлетает к экзо и толчком оболочки запускает в него Фо и Деймом. Микроботы заползают в щели оболочки экзо и принимаются атаковать его электронные компоненты крохотными разрядами тока; на пару бесценных секунд хватка экзо ослабевает.
Чинджу бросается к Ане. Фрагменты оболочки призрака раскрываются, принимаясь вращаться вокруг ядра Света. Подобно ослепительно яркой звезде она озаряет отсек, мгновенно напитывая силой своего непутевого Стража.
Ее раздробленные кости срастаются. В глазах вспыхивает Свет. Рука, все еще сжимающая таранящую ладонь экзо, сминает бронированные пальцы в крошево. Из ее забрала вырывается блистательный венец солнечного огня, и Ана, размахнувшись, бьет экзо головой в лицо. Тот отшатывается; пучки пламени гаснут в вакууме. Ударом ноги Ана отбрасывает его в сторону.
Мощь Солнца окутывает «18 по Кельвину». Ана выпускает по противнику два заряда всесокрушающей небесной силы. Они проплавляют экзо насквозь, не останавливаясь, проходят через плиты обшивки станции и с ревом уносятся в космос, направляясь к противоположному концу вселенной.
Экзо сползает на пол оплавленной кучей металла.
Он делает вдох.
– Живучий, – Ана опускается на одно колено. Ствол ее пистолета наведен на голову экзо.
Она набирает полные легкие воздуха. Глаза экзо неотрывно смотрят на нее. Он все еще жив.
Пальцем по-прежнему пузырящейся руки он указывает на знак Аны.
– Брей. Смотритель.
Та произносит единственное, что приходит ей в голову: – Кем бы был?
Экзо медлит. – Чередой эхо.
Ана опускает голову. – Сколько жизней ты прожил? Она ищет глазами номер на его корпусе, но номера нет.
Экзо смотрит куда-то вдаль. Станцию вновь озаряет свет Урана. – Эхо... растят... Смотрители... хранят...
– Что я с ними сделала?
*** *** *** *** ***
Ана молча глядит на безжизненные останки экзо. Сквозь забрало шлема виднеется ее лицо. В слабом свечении встроенной в стол консоли оно кажется серым.
Она сидит совершенно неподвижно, пока станция вокруг нее вращается. Ей кажется, если время остановится, она могла бы сидеть так бесконечно.
Чинджу легонько подталкивает ее в плечо. – Я скачала данные.
Ана сидит у консоли доступа к компьютеру, не думая ни о чем. Она глядит на то, как вновь и вновь возникает за окном диск Урана. Он заслоняет собой иллюминатор. Она следит глазами за тем, как проплывают облака на его поверхности, – но только на поверхности – и помечает, как изменился их рисунок с прошлого пролета. Она думает о том, меняются ли они там, в нижних слоях.
Перед ее глазами возникают, преломляясь в трещинах забрала, консонантные мажорные аккорды.
Наконец она решительно произносит: – Отсоединяй захваты оставшихся колец. Пусть спутники отбуксируют их к Башне. Пролистай теневые сети на предмет всего, что еще может им пригодиться. Пусть от всего этого будет хоть какая-то польза...
– Ана, пока время еще есть, спутники могут вытянуть даже всю станцию целиком.
«Кэлус» вновь входит в тень, и свечение планеты снаружи угасает. Ана щелкает пальцем по пазу на поверхности стола. Из него выскакивает подпружиненная табличка с именем владельца.
КЛОВИС БРЕЙ
Ана встает. Она больше не колеблется.
«Бывают вещи, которые можно и забыть».
Конец